Козлята над пропастью
читать дальше
Название: Козлята над пропастью
Автор: Амалия А.
Бета: LanaAkaRowan
Размер: драббл (578 слов)
Задание: фобии и страхи
Пейринг: Андрей / Роман
Категория: слэш
Жанр: юмор, романтика
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Ничего особенного, просто Андрею не спалось...
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Козлята над пропастью"
Два сингла были забронированы в одном из лучших отелей Петербурга.
– О, да мы соседи, – отметил Роман, когда они с Андреем, уставшие и довольные удачными переговорами, собирались разойтись по номерам. – Будем перестукиваться. Давай договоримся: если один стук, это означает «Приходи, мне скучно»; если два – «Приходи скорее, мне очень скучно»; если три – «Как хорошо, что есть на свете такой замечательный человек, как Роман Малиновский».
– А если четыре с моей стороны, то это будет значить: «Завязывай маяться дурью и ложись спать, особо выдающаяся персона», – проворчал Андрей и толкнул дверь своего номера.
– Доброй ночи, – проворковал ему в спину друг.
Через пятнадцать минут, выйдя из душа и неспешно вытирая полотенцем волосы, Роман услышал стук в стену. Раз, два, три, четыре, пять. Усмехнулся и достал мобильник из кармана пиджака, висящего на стуле.
– Андрюша, мы насчет пяти раз не договаривались. Я теряюсь в догадках.
– У тебя нет снотворного? – глухо спросил Андрей. – Сна ни в одном глазу.
– Увы. Я снотворным не пользуюсь, сплю как младенец.
– А у меня в последнее время с этим проблемы. Как подумаю о совете директоров…
– Ты много думаешь, Жданчик, – Роман с удобством устроился на кровати. – У тебя горе от ума. Попробуй просто расслабиться. Закрой глаза и посчитай козлят.
– Каких еще, к чертям, козлят? – почему-то разозлился Андрей.
– Обыкновенных. Симпатичных. Безрогих. Представь, что они прыгают через пропасть. Один, второй, третий. И так далее. Не заметишь, как заснешь.
– Бредятина, – выпалил Андрей и отсоединился.
«Юпитер, ты сердишься», – с нежностью подумал Роман и вытянулся на постели, решив предаться мечтаниям о несбыточном.
Прошло меньше пяти минут, и в стену даже не стукнули, а долбанули. Два раза.
Задавливая смех, Роман снова добрался до телефона.
– Палыч, ты ничего не перепутал? Два стука означают «Приходи скорее, мне очень скучно».
– Именно! – прорычал Андрей. – Потому что ты только хуже сделал… этими козлятами!
– Не понял?
– Ты сказал: «Представь, что козлята прыгают через пропасть». А у меня с детства кремнофобия!
– Что у тебя? – Роман аж приподнялся на кровати.
– Болезнь такая. Редкая. Страх перед пропастью. И теперь меня реально трясет! И козлята эти несчастные перед глазами!
Роман хохотал. Андрей дышал в трубку тяжело и гневно.
– Тысяча извинений, – выдавил Малиновский сквозь смех, – я не знал про кремнофобию. Снимаю козлят над пропастью. Думай о бабочках на лужайке.
– Поздно! Ни о чем другом я уже думать не могу! Иди сюда, изверг! – нервно распорядился Андрей.
– Иду, иду, узурпатор, – со смирением в голосе ответил Роман и потянулся за халатом.
…В номере у Андрея было темно. За тонкими шторами мерцали огни Петербурга. Их света было недостаточно, чтобы разглядеть лицо Романа, но угадывалась на нем легкая улыбка.
– И какое наказание меня ожидает, жертва редкой фобии? – спросил он тихо, близко подойдя к застывшему у окна другу.
– Может, сам назначишь? – спросил Жданов еще тише.
– Ммм… – Роман сделал вид, что задумался. – Да, честно говоря, опасаюсь опять попасть впросак. Мало ли какие еще тайны хранит твой нестабильный разум.
– А ты рискни.
– Одно дело рисковать собой, Андрюша. И совсем другое – лучшим другом, подверженным коварным психическим заболеваниям … ну, если только он не любит их выдумывать.
– За то, что ты видишь меня насквозь, Малиновский, тебя давно следовало бы убрать.
Почти беззвучно смеясь, Роман коснулся пальцами его шеи. Уловил сумасшедшее биение жилки. Увидел, как пришел в движение от сглатывания кадык.
Во влажных глазах Андрея страх тесно сплелся с ликованием. Губы разомкнулись.
Оба услышали какой-то звон. То ли звонарь ближайшей церкви перепутал день с ночью, то ли это звенело само время, миллионы минут отсчитав до этого самого мига.
– Да здравствует кремнофобия, – шепнул Роман у раскрытых губ Андрея, оттягивая момент, за которым еще один шажок – и из пропасти будет уже не выбраться. Никогда.
Кое-что об осенних холодах
читать дальше
Название: Кое-что об осенних холодах
Автор: Амалия А.
Бета: LanaAkaRowan
Размер: мини (2 328 слов)
Пейринг/Персонажи: Катя / Роман
Категория: гет
Жанр: романтика, юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: Мерзнуть вредно. А влюбляться полезно. Наверное...
Примечание 1: Навеяно заявкой "А можно мне тоже Рома/Катя? В каком угодно ключе..."
Примечание 2: Автор подозревает в себе потенциал для продолжения.
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Кое-что об осенних холодах"
Мне страшно было заходить в подъезд и совестно смотреть в лицо старушке-консьержке. Ноги налились тяжестью и едва преодолевали ступеньки, запинаясь на каждой третьей. Сердце от волнения выдавало зашкаливающий ритм.
Но вот странность – едва я подняла ледяную руку, весившую, по ощущениям, тонну, и нажала на дверной звонок, меня удивительным образом отпустило напряжение. Мышцы расслабились, дыхание восстановилось, тело будто омыла теплая волна. Может, потому, что мелодия звонка была нежной и переливчатой. Звонкой и веселой, как детская песенка.
Я даже не вздрогнула, когда Малиновский открыл мне дверь и я узрела, что он голый.
То есть не совсем, конечно, а по пояс. Ремень на брюках был не до конца всунут в пряжку. То ли хозяин только что откуда-то явился, то ли, наоборот, куда-то собирался.
– Катя? – спросил он изумленно.
Что ж, для изумления у него были все основания. Екатерина Пушкарева, собственной персоной, на пороге его квартиры. Мирным субботним вечером, когда актуален беззаботный отдых в вихре развлечений.
– Здравствуйте, Роман Дмитриевич.
– Здравствуйте, – от удивления он не сдвинулся с места и не предложил мне войти. – Что случилось?
– Ничего, – у меня получилось открыто ему улыбнуться. – Не пугайтесь. «Зималетто» не сгорело, все живы, никто не угодил в больницу. Война не началась, эпидемия тоже. Да, и мы не разорены.
Кажется, я перечислила все бедствия, которые могли бы хоть с натяжкой, но оправдать мое появление в доме вице-президента.
– Тогда что вы тут делаете? – он не стал прикидываться, что не ошарашен моим приходом.
– Я войду? – скромно спросила я.
– Да, разумеется, – спохватился Роман и посторонился.
По квартире гуляли ароматы туалетной воды. Что-то экзотическое, океанское. Дальние дали, морские путешествия. Свобода и простор.
Прямо из прихожей – вход в спальню, вид на широкую кровать. Заметив, куда устремлен мой взгляд, Малиновский поспешил меня перенаправить:
– Налево, Катя. Проходите в гостиную. Хотите чаю? Минеральной воды?
Еще бы газировку «Буратино» предложил.
– Спасибо, не надо, – вежливо отказалась я, сняла легкое осеннее пальто и пристроила его на вешалку. Туда же закинула вязаную беретку и принялась стягивать полусапожки.
Малиновский следил за моими действиями с возрастающим беспокойством.
– Что он натворил? – озарившись догадкой, задал Роман вопрос.
– Кто? – уточнила я.
– Шеф ваш, Андрей Палыч. Вляпался во что-то и вас не послушал, да? Это он может, авантюрист чёртов. Не волнуйтесь, мы не позволим ему наломать дров. Изложите мне суть, и тогда …
– Андрей Палыч ни при чем, – перебила я, отбросила сапожок и выпрямилась. – Роман Дмитриевич, займитесь со мной любовью, пожалуйста.
– Что? – переспросил он после мхатовской паузы, за время которой я и не подумала провалиться от смущения сквозь пол. Только испытала прилив жара к лицу.
– То есть сексом, – внесла я важную поправку. – Простите, оговорилась. Какая любовь. Нет никакой любви.
Роман коротко рассмеялся, оборвал смех кашлем, продышался и посмотрел на тумбочку, где стоял телефонный аппарат. Наверное, в обалдении лихорадочно припоминал, какой номер у скорой – ноль два или ноль три.
– Я не сумасшедшая, – заверила я и стала расстегивать пуговицы на кофте. – Просто ненавижу осень, увядание, холод и пустые иллюзии. Я устала от глупых мечтаний, и меня разозлили людские издевки. Я не так плоха, как вам кажется. Стоит только приглядеться.
– Катюша, успокойтесь, – задушевно попросил Роман. – Давайте пройдем в комнату, вы присядете и…
– И что? – я стряхнула с себя кофту на пол и бросила сверху очки. – Присяду, и вы начнете меня убеждать, что жизнь прекрасна и удивительна, зря я так расстраиваюсь?.. Ну, во-первых, я не расстраиваюсь, мне это надоело. Во-вторых, жизнь не прекрасна и не кошмарна – она разная, и надо ее воспринимать такой, какая есть. Главное – не ждать чего-то несбыточного, а брать то, что дано.
Я расстегнула молнию на юбке, и она соскользнула к моим ступням. На мне остались тонкие колготки телесного цвета, черные трусики и такой же черный бюстгальтер. В довершение я вынула заколку из волос и помотала головой, позволяя прядям беспорядочно рассыпаться по плечам.
– Когда я раздеваюсь и смотрюсь в зеркало, – продолжила я, пользуясь онемением Малиновского, – то не вижу ничего дурного. Да, у меня нет вкуса, но природа же в этом не виновата, верно? Создавая меня, она выполнила свою работу вполне качественно, а все мои проблемы – только из-за моей дурацкой головы. Или я ошибаюсь?
– Вы явились ко мне как к эксперту в вопросах анатомии и психологии? – Роман сумел прийти в себя настолько, что даже вполне хладнокровно усмехнулся, скользнув по мне цепким взглядом.
– Когда вы впервые заглянули ко мне в каморку, Роман Дмитриевич, вы тут же закрыли дверь и сказали Жданову: «Ну и мымра». Уж извините, но у меня хороший слух. Нет, я не обиделась, но с тех пор мне очень хотелось сделать то, что я сделала сейчас, и спросить у вас: а вы не поторопились с выводами?..
Я вытянулась перед ним в струнку, уязвимая и стойкая. Давала добро на удивление, осуждение, насмешку, изучение моего тела в мельчайших подробностях – на всё что угодно. Пожалуйста, глядите. Смейтесь. Ужасайтесь. Крутите пальцем у виска. Меня ничто не тронет. Я улыбаюсь и не опускаю ни головы, ни ресниц. Не боюсь казаться нелепой, навязчивой, чокнутой. Ни страха, ни сожаления, ни стыда.
– Займитесь со мной сексом, Роман Дмитриевич, – повторила я свою просьбу. – Просто так, без причин. Вернее, по причине того, что сейчас вечер субботы, осень, листья увядают, а надо бы жить и радоваться. Когда холодно, хочется согреться. Что в этом плохого?
– Ничего, – неожиданно согласился он, прекратив путешествовать по мне взглядом вверх-вниз и остановившись на моих глазах. – Согреться, когда холодно, – святое право каждого. Но почему вы пришли именно ко мне?
– Вы мне нравитесь, – ответила я с легкостью.
– А я думал, вам нравится другой.
– Другой мне нравится тоже, – я опять не замедлила с ответом. – Но к нему я не пойду – он почти женат, это было бы непорядочно. А вы свободны. Всё просто.
– И логично, – задумчиво кивнул Роман. Теперь его распирал смех, он усиленно поджимал губы и кашлянул, чтобы настроить голос на серьезную тональность. – Спасибо за искренность, Катя. Ну, и за то, что выбрали меня в качестве батареи. Но… ничего, если я все-таки откажусь?..
– Конечно, Роман Дмитриевич. Всё в порядке, – миролюбиво откликнулась я и наклонилась за юбкой.
– Подождите, – растерянно остановил меня он. – То есть вы пришли, разделись, предложили себя … А теперь спокойно оденетесь и уйдете?
– А чего вы ожидали? – я вздохнула. – Что я закачу истерику, разрыдаюсь? С какой стати? Вы имеете полное право сказать мне «нет».
– Бред какой-то, – то ли от гнева, то ли от оторопи Роман приблизился, довольно резко забрал юбку из моих рук и отшвырнул ее. – Я что, участник шоу «Розыгрыш»? Сейчас сюда ворвется Валдис Пельш с букетом цветов и съемочной группой?
– Шоу «Розыгрыш» давно закрыли, – терпеливо напомнила я. – Наверное, рейтинги упали. Всё по-честному, Роман Дмитрич.
– У вас не все дома?
– Все. Мама, папа. Едят на кухне борщ и не подозревают, где я, что со мной… и чего я на самом деле хочу.
Я смиренно поцеловала его в грудь. Затем в ключицу и шею. Он вздрогнул, провел языком по губам, обхватил ладонями мое лицо.
Как я этого ждала! Чтобы вот так – совсем близко. Чтобы его зрачки расширились от непонимания происходящего и от ощущения, что во всем этом безумии определенно есть некая прелесть.
– Зачем?.. – требовательно спросил Роман, слегка охрипнув.
– Я считала, что вы не из тех, кто задает лишние вопросы.
– Я не из тех, кто не заботится о последствиях. Меня, знаете ли, на чем только не пытались поймать.
– Я не ловец, Роман Дмитрич. Не бойтесь. Я просто не люблю осень.
Я целовала его подбородок и щеки, и мне так это нравилось, что я зажмурилась от удовольствия. Аромат океана и дальних странствий кружил мне голову.
Малиновский впился в мой рот. Это было похоже на грубоватую проверку – не рвану ли я прочь, испугавшись собственного безрассудства, не признаюсь ли, что по-идиотски пошутила. Но я пришла в такой восторг и волнение от умелого поцелуя, что прижалась к мужскому телу еще сильнее. И, кажется, застонала – толком не слышала. Всё заглушал грохот крови в барабанных перепонках.
– И часто вы вот так ходите по квартирам в поисках спасения от холодов? – спросил Роман, оторвавшись от моих губ. Он тяжело дышал и сверкал потемневшими глазами.
– Первый раз, – сообщила я, смело поглаживая пальцами его плечи. – Хотя нет, вру. Когда-то давно я пришла в общагу к одному подлецу. Но тогда я еще верила в любовь. А теперь всё замечательно!
– То есть, потеряв веру в любовь, вы наконец поняли, что жизнь неплохая штука?
– Именно! Если к ней относиться без заморочек, – засмеялась я, наслаждаясь тем, как сильно его руки обхватили мою талию и спустились затем на бедра.
– А вас не смущает, что я тоже подлец?
– Я надеялась, этот факт облегчит мне задачу. Я хочу заняться с вами сексом. Вы согласны?
– Катя, у вас за плечами МГУ и стажировка за границей. У вас быстрый карьерный рост и блестящий ум экономиста. В чем подвох?
– Да забудьте вы про мой ум! От него одно горе, это еще Грибоедов сказал! – негодующе воскликнула я и потянулась к его губам.
Мы неистово целовались и прямо в прихожей, стоя, ласкали друг друга. У меня стремительно и волшебно темнело в глазах. Одна рука Романа, стянув с моего плеча лямку бюстгальтера, ощупывала грудь. Вторая, забравшись мне в трусики, исследовала лоно, отвечающее на прикосновения жаром и влагой. Я рванула так и не угнездившийся в пряжке ремень на его брюках, потянула вниз молнию и тоже превратилась в скрупулезного исследователя.
– Ох… – немного испуганным, но восторженным выдохом оценила я размер и твердость.
– Я так понимаю, отступать некуда? – голос Романа превратился в горячий шепот, но нотки паники окончательно из него не улетучились.
– Позади Москва, – изнемогая от желания, подтвердила я. – Нас осталось двое на поле боя.
– Умрем, но не сдадимся, – проявил он истинное мужество и подхватил меня на руки.
Рухнув на кровать, мы избавляли друг друга от одежды так яростно, словно от этого зависел исход поединка с каким-то неведомым, но беспощадным врагом. Будто на нас осуждающе взирало целое войско, бряцая оружием, но не решалось напасть, пока мы самозабвенно заняты столь важным действом.
– Не передумала? – спросил Роман в тот момент, когда под тяжестью его тела из моего горла вырвался стон удовольствия.
– Поздно. Ты уже во мне.
– Еще не совсем, – он усилил напор. – Но ты права – вопрос катастрофически запоздал.
– Хорошо… – не сдержала я краткого, но искреннего определения происходящего.
– То есть мне надо подбадривать себя мыслью, что ты не ошиблась в выборе батареи?
– А ты умеешь делать это молча? – взмолилась я и крепче обхватила его ногами.
– В принципе, да. Но мы так мало успели пообщаться, что почему бы и не компенсировать в процессе?..
Я захлебывалась от смеха и блаженства. Это было странно – смеяться, прерываясь на поцелуи, двигаться и снова шептать друг другу всякую уморительную чушь.
– А мне полагается сказать, что ты великолепна?
– Да ну. Штампованная фраза из дешевого кино.
– Тоже верно. Тогда я скажу, что ты очень надежный однополчанин.
Новый приступ беззвучного хохота едва меня не задушил. Оргазм приближался. Я откуда-то знала, что он будет грандиозным. Возможно, я закричу или поведу себя как-то совсем неприлично. Но всё было неважно. Я готовилась праздновать победу над промозглой осенью. Над унылым одиночеством и заумной правильностью. Над всем тусклым, скучным и ненавистным, что есть на свете.
Роман тоже был близок к пику, убыстряясь в натиске. Я думала, пошутить ему уже не удастся, но за пару секунд до апогея он выдал:
– Это ЖЭК виноват. Запоздал с подачей отопления и… – фраза оборвалась хриплым протяжным стоном.
Меня, смеющуюся, пронзила мощная судорога. Вторая. Третья.
Бряцающее железным оружием войско противника разлетелось во все стороны, как от атомного взрыва…
Бамс!..
Я очнулась от грохота, поспешно сползла с рабочего кресла на пол и стала подбирать то, что свалилось со стола, – груду папок, степлер и стакан с карандашами и ручками.
Лицо, уши, шея немилосердно пылали, а внизу живота пожар медленно утихал. Огонь гас, оставляя после себя угли и пепел.
Собрав свой скарб, я осталась сидеть с ним на полу, прислушиваясь к голосам извне. За хлипкой дверью Жданов и Малиновский, в очередной раз сочтя меня глухой, обсуждали мой «благородный» поступок.
– Нет, я отдавал должное ее мозгам. Но чтобы она еще и вся из себя порядочная оказалась!..
– Так я тебе и говорю, – откликнулся Андрей. – У на лбу всё это прописано! Крупными буквами!
– Да нет, Андрюша. У нее на лбу другое написано, – снисходительно возразил Роман. – У нее на лбу написано: «Я люблю Андрея Жданова». И если ты этого не понял, то грош цена тебе как руководителю…
Бубнеж наконец перешел в шепот. Слава богу, сообразили, сердито подумала я и поднялась. Но рано обрадовалась. Голоса вдруг снова зазвучали со всей отчетливостью.
– Честная, умная, порядочная, – со вздохом перечислил Роман. – Если б она еще красавицей была… Я не знаю, что б я сделал. Я б, наверное, женился. Ну, правда! И почему все честные, умные женщины такие страшненькие?..
– И не говори, – поддержал его Андрей.
Дальше можно было не слушать. Можно было только посмеяться или поплакать. Или всё-таки приказать себе по-настоящему оглохнуть и мысленно уплыть куда-нибудь далеко. Например, на побережье Коста-Брава. Идти босой по песку в какой-нибудь хламидке и длинных разноцветных бусах, подставив лицо теплому ветру.
Всё неправильно устроилось в моей голове. Я влюбилась не в главного героя. Я спутала все законы жанра. И чувство моё тоже неправильное. Я не хочу за него замуж. Не хочу с ним отношений. Я достаточно умна и трезва для того, чтобы понимать – ничего, кроме мучений и нервотрепок, из этого не вышло бы. Никогда.
Но мне нравится грезить о нем наяву и во сне.
Мои грезы настолько реальны, что я умею испытывать наслаждение, просто закрыв глаза, вдыхая-выдыхая и рисуя в сознании живые картины.
Эти картины – за пределами логики, приличий и здравого смысла. Но мне от этого не стыдно. Мне весело.
Сегодня я «благородно» отказалась от взятки в сто тысяч долларов. Ведь если бы меня разоблачил Андрей Палыч, он тут же указал бы мне на дверь. И я потеряла бы возможность видеть улыбку Романа Малиновского, его зеленые глаза с искрами беспечности и порока. Смешной, обаятельный, шаловливый, он насыщает собой запретные игры моего воображения.
Кажется, я профукала самую выгодную сделку в своей жизни. Но не переживала по этому поводу, а сидела и улыбалась как дурочка, наводя порядок на рабочем столе.
Вечером у лифта встретились я, Роман и Урядов.
– В моем кабинете всё еще холодно, – пожаловался Малиновский начальнику отдела кадров.
– Что поделать, – Урядов развел руками. – Веерное подключение, до нас очередь пока не дошла. Вы тоже мерзнете, Екатерина Валерьевна?
– Нисколько, – ответила я.
– И как согреваетесь? – полюбопытствовал Роман.
– Есть множество способов, – я улыбнулась ему и первой вошла в кабину.
– Не поделитесь? – он живо шагнул следом.
– Нет, Роман Дмитрич. Тут каждый справляется сам. Как может.
Малиновский странно на меня посмотрел и почесал затылок.
Я стояла, окутанная океаном тепла с мизерной каплей печали.
Не надо бояться
читать дальше
Название: Не надо бояться
Автор: LanaAkaRowan
Бета: Малиножорка
Размер: драббл (564 слова)
Пейринг: Роман / Андрей
Категория: слэш
Жанр: флафф
Рейтинг: R
Краткое содержание: В каждом человеке есть потайные дверцы, ключи от которых лежат неизвестно где.
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Не надо бояться"
До чего странно устроена жизнь – даже от бестолковых и утомительных женщин бывает польза. Если бы не Вика, подбиравшаяся к его эрогенным зонам и доводившая своей активностью до озверения, когда приходилось изображать хотя бы симпатию, он мог и не собраться купить наручники. А в них она все-таки не так доставала. И ведь как знал, что они понадобятся в более приятной компании, не выбрал те, на которые она соглашалась, с пошлой розовой опушкой и стразами. Роман положил небольшой плоский ключ на широкую полку в изголовье кровати. Обычные с виду, не игрушки. И так хорошо смотрятся на запястьях Андрея. Впрочем, ему всё идет. И простыни цветом в морскую волну, и луч солнца на бедре, и нагота, и горящий царственным безумием взгляд.
– Напоминаю, как всё было.
– Что ты творишь?!
– Я сказал, что терпеть не могу, когда меня раздевают. Считай это комплексом, манией или фобией, но с детского сада я всегда раздеваюсь сам. Я повторил это тебе сто раз. Извини, Андрюш, но надоело. Не можешь подержать свои руки при себе? Так я помогу. По-дружески.
И зубовный скрежет ему тоже идет. Но улыбка больше. Прохиндейская. Роман любил его именно таким – прикидывающимся простачком, но просчитывающим несколько шагов вперед. Заправив ремень обратно в пряжку, он устроился над Андреем, коленями по обе стороны от его бедер.
– Хочешь?..
Роман поцеловал плечо и провел языком по набухшей вене на шее.
– Раздеть...
Чуть прикусил мочку уха и мелкими поцелуями добрался до губ.
– И увидеть...
Их языки встретились, снося плотину и давая дорогу сладкой похоти, поглаживания сменялись борьбой, поцелуй вышел долгим, страстным и слегка сердитым.
– Меня?
Андрей рванулся, забыв о наручниках, но тут же они ему о себе напомнили.
– Попался, красавчик, – расплылся в улыбке Роман.
Ему всё больше кружило голову желание. С Викой, он же отлично помнил, было не так. Наручники всего лишь помогали держать в узде ее порывы, не давать ей продлить приятный в некоторых отношениях, но в целом раздражающий процесс. Он нетерпеливо подался вперед, зарылся пальцами в черные волосы и резко потянул, заставляя Андрея запрокинуть голову. Коснулся губами шеи, на миг почувствовав себя голодным вампиром, который дорвался до пиршества, но не остановился, спускаясь всё ниже, целуя, покусывая и рисуя пальцами спирали, совершенно шалея от горячего отзыва, от стонов через прикушенные губы. Такая податливость, такая доступность... Такая власть. Романа шарахнуло ледяным пониманием почти потерянного контроля и он слетел с кровати, испугавшись самого себя. Руки подрагивали, а сердце билось в горле и просилось на выход. Он почти забыл о том, что в теле жила душа, что под его ласками плавился человек, который ему дороже всех. Кажется, Андрею нравилось происходящее, но он забыл это проверить. Роман прикрыл глаза, борясь с дурнотой. Надо было немедленно снять наручники, но он не мог бы к ним прикоснуться – это значило оказаться слишком близко к опасной грани соблазна. А полагаться на свое самообладание он больше не решался.
Неимоверным усилием воли Андрей успокоился и, заставляя себя мелкими дышками набирать воздух в легкие, выровнял дыхание. И лишь когда появилась уверенность, что голос его послушается, он заговорил, каждым словом лупя в напряженную спину Романа.
– Хорошая игра «всё будет, как я захочу», но разве не лучше выбрать другую? Разве ты, ты, Ром, не создан для нее? Мы оба – разве нет? Ты можешь сделать так, что не мое тело, а я покорюсь твоим желаниям.
– Это требует времени.
– Лично я никуда не тороплюсь.
Роман обернулся, прищурился, глядя против света, пытаясь прочесть не сказанное по глазам и таящейся в углах губ улыбке.
– Я тоже.
– Тогда разденься и возвращайся, чертов изверг!
Не насовсем
читать дальше
Название: Не насовсем
Автор: LanaAkaRowan
Бета: Малиножорка
Размер: мини (1825 слов)
Пейринг: Андрей / Роман
Категория: слэш
Жанр: романтика с примесью ангста
Рейтинг: R
Краткое содержание: А не пойти ли нам войною... против всех?
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Не насовсем"
Я помедлил ровно один миг и ткнул непослушным пальцем в кнопку звонка. Привычная веселая трель помогла расслабиться и слегка уредила бешеный стук сердца. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Малиновский, зараза, да сколько же можно ползти? Ты же дома, я видел свет в твоих окнах. Мысль о том, что он может быть не один и в этом неодиночестве занимается чем-то настолько приятным, что отвлекаться не собирается, привела меня в состояние, близкое к тому, в которое впадали наевшиеся мухоморов берсерки.
– Малиновский!..
Прежде чем я подобрал подходящий эпитет, дверь распахнулась и мой друг предстал передо мной во всей красе человека, только что стоявшего под душем.
– Ты внезапен, – сказал он со смесью укора и, как я разрешил себе понадеяться, радости.
Он ухватил меня за руку и, втянув в прихожую, быстро захлопнул дверь. Мне хватило холодной логики согласиться с тем, что не следовало дожидаться появления кого-нибудь из соседей. Потому что из одежды на нем было лишь полотенце... которым он вытирал волосы.
– Добрый вечер, – ляпнул я. Никто бы и не догадался, что я тщательно всё продумал и явился сюда с готовым планом действий. А впрочем, может оно и к лучшему? Плевать мне на все замыслы и тактики, да здравствует импровизация! – Вот, решил зайти.
Это была унылая констатация факта, но Роман понимающе кивнул и улыбнулся:
– Чтобы пожелать мне спокойной ночи?
– В каком-то смысле, – всё с той же потрясающей основы вселенной креативностью ответил я и принялся расстегивать пальто. – У тебя виски есть?
– У меня есть всё, – заявил он и, сверкнув крепкой задницей, скрылся в ванной.
Насчет всего Роман, конечно, прихвастнул, но то, что у него было, меня определенно вдохновляло. Особенно ту малую часть меня, которой не было дела до моей разумности. Я помнил его в раздевалке спортивного клуба, почти такого же, с влажной после душа кожей, ничуть не смущавшегося своей наготы и беззаботно перекидывавшегося репликами с Чубаровым и другими парнями. Но там всё было иначе, без привкуса интимности. Без того, что при большом желании и развитой фантазии можно было принять за обещание.
– Пошарь в холодильнике, там банка с ананасами, – донеслось из незакрытой ванной.
С великим трудом мне удалось сосредоточиться и сообразить, что он предлагает мне закуску. Но пить я не собирался, поэтому на кухню не пошел, а устроился в кресле, лишь мельком глянув на круглое ложе. Мне нужно было всё мировое спокойствие для того, чтобы не испугать Рому раньше, чем...
– Чего расселся?
Я вздрогнул от голоса, прозвучавшего совсем близко. Черт! Тут еще кто кого испугает.
– Передумал.
Он смотрел на меня задумчиво, чуть наклонив голову набок и почесывая босую ногу об угол книжного шкафа. Махровый халат в крупную клетку тем временем соблазнял меня небрежным узлом на поясе.
– Может тебе телевизор включить? Где-то там должен быть чемпионат Европы.
– Если только в беззвучном режиме, – половинчато согласился я, в очередной раз поражаясь тому, как Роман умеет не задавать ненужных вопросов.
Когда я его затащил в клуб, то и предположить не мог, что футбол – опасная игра. А впрочем... Я тряхнул головой. Хватит уже самого себя обманывать. Всё началось отнюдь не с отсутствующих дверец в душевой. Они, скорее, были следствием.
Пульт упал у него из руки, тихо стукнув о покрытый ковром-циновкой пол. Мои пальцы коснулись его подбородка, задели губы.
– Жданов...
Маловато удивления. Ничего, сейчас исправим.
– Ром, скажи, а ты мужчин соблазнять умеешь?
Его добродушный смешок меня завел так, что если бы он опустил взгляд, то понял бы всё в одну секунду. Но Роман расфокусированно смотрел мне в лицо, явно собирая кусочки головоломки в цельную картинку и припоминая, что сегодня происходило, что могло меня выбить из колеи.
– А тебе что, срочно понадобилось?
Вот как у него так получается, что даже стреляя вслепую, он попадает точно в цель? Мне очень-очень срочно.
– Я не про любовь и прочую чепуху. Секс как приятное времяпровождение, без обязательств, ревности и одного и того же лица каждое утро. – Фраза оказалась слишком длинной, мне уже не хватало дыхания. – Научи.
Я скинул джемпер, чувствуя, как поверх внутреннего жара по телу распространяется озноб и меня начинает потряхивать. Роман был так серьезен и невозмутим, что я уже почти уверился в крахе моей затеи. Но тут он открыто улыбнулся и щелкнул пальцами:
– Проще простого, Андрюш. Подходишь и целуешь. Ничего яснее быть не может.
– Мужчину? Как?
– Как обычно. Губы мягкие – и всё!
– Да, но потом все-таки разница есть?
Он посмотрел на меня, как любящая мать на неразумное дитя.
– Когда наступит «потом», тогда и разберемся.
Что-то меня насторожило, но я не успел понять, что именно. Он шагнул ближе, окутав меня запахом своего геля и почему-то нагретого солнцем песка. И поцеловал. Легко, в одно касание. Снял с меня очки, глянул в глаза и собрался поцеловать еще раз, но я, озаренный светом внезапной догадки, безотчетно отступил на полшага назад.
– Стоять! – Его твердая ладонь легла мне на поясницу, не давая двинуться дальше. – Доходчиво объясняю?
– Ты гей?
– Конечно нет.
Однако намерения его уже были столь же красноречивы, как мои. Хотя рыхлая ткань халата скрывала их чуть лучше, чем туго натянувшиеся брюки.
Свободной рукой Роман с искусством фокусника расправился с застежкой ремня и приник губами к моему уху.
– Может, поучаствуешь?
Голос прозвучал будто у меня в голове, но вопрос затерялся в темных лабиринтах мозга, сгинув там без следа. Я мог только стоять столбом, молча и не шевелясь. За окном ревела буря, а может это с таким шумом проносилась по венам разгоряченная кровь, вопреки законам физики и анатомии собиравшаяся к его прижатой ладони.
Улыбка Ромы превратилась в усмешку, а через мгновение он толкнул меня и лопатками я почувствовал стену. Его руки уже схватили меня за плечи, не грубо и не яростно, но так, что вырваться было бы непросто.
– Кого ты хочешь соблазнить?!
Вчуже удивившись такой неожиданной тупизне в обычно догадливом человеке, я никак не мог решить, что лучше сделать сначала – развязать его пояс или открыть ворота своей тюрьмы.
– Отвечай, Андрюша.
– А ты не заметил, на кого сейчас смотрит мой одноглазый?
Роман поперхнулся на вдохе, засмеялся и прижал меня к стене с такой силой, что я едва не стал деталью рисунка на обоях. На этот раз поцелуй был настоящим: жарким, жадным и туманящим мысли.
С живейшим интересом пронаблюдав за моей борьбой с брюками и трусами, Роман протянул руку к освобожденному пленнику и ласково коснулся головки самыми кончиками пальцев. Это было похоже на удар током и я невольно дернулся.
– Передумал? – тихо спросил он.
– Не дождешься! – отрезал я и потянулся к его порядком надоевшему мне халату.
Но Рома отбил мою руку и вернулся к своему исследованию. Его пальцы вырисовывали затейливые спирали по всему стволу, перелетая от головки к основанию, а мой взгляд не отрывался от заманчивой картины – меж его полураскрытых губ изредка мелькал кончик языка. Я сжал кулаки, борясь с невыносимой потребностью сгрести Рому в охапку и отволочь на зря простаивавшую кровать. Останавливало меня только то, что я весьма смутно представлял себе, что делать дальше. Хорошо иметь аморального друга, который знает ответ на любой важный вопрос. Плохо, когда он не торопится отвечать.
– Ром, я всегда считал, что ты любишь женщин.
– Я люблю заниматься сексом. С теми, кто ценит секс, меня и радости жизни.
– Да, но я-то мужчина, – на всякий случай уточнил я, хотя у него не могло остаться в этом ни малейших сомнений.
– Поверь мне, это сущие пустяки.
Хрипло хохотнув, Рома обнял левой ладонью ствол, а пальцы правой всё настойчивей гладили венчик и уздечку. На грани наслаждения, но всё равно слишком медленно и слабо. Я был уверен, что он видит мои стиснутые кулаки и понимает, что во мне горят все лесные пожары, все доменные печи, все высокотемпературные плазмы...
– Убью!
Как чудесно, что Рома никогда не верит моим угрозам. Хотя в тот момент я бы не поручился, что на этот раз не придушу его на самом деле.
– Терпи и учись.
Он распахнул халат и обхватил одной рукой оба наших напряженных желания. Еще поцелуй. Неторопливый, требовательный и бьющий по нервам. Тем, которые остались живы, когда мы достигли столь невероятной близости там, в его ладони.
Дразнящие движения прекратились, Рома сжал пальцы, ускорил темп и поймал ритм. От острого удовольствия хотелось рычать и я закусил губу, краем сознания помня о том, что где-то на соседней планете есть люди, которым не обязательно слышать, как мы отлично проводим время. Но Рома придерживался другого мнения на сей счет, поэтому он нахмурился, недовольный моей сдержанностью, и перешел к вращениям, в конце каждого проскальзывая большим пальцем по головкам. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. За грань мы вылетели одновременно и будь я проклят, если в доме остался кто-то, не оповещенный о нашем достижении.
На мою попытку сладостно растаять и осесть на пол Рома покачал головой и, облизнув губы, сказал, что успехи надо закреплять, а заниматься сексом пять минут за ночь просто неприлично. Подумав и уняв остаточную дрожь, я с ним согласился. И стащил наконец с него эту дурацкую клетчатую тряпку.
Проснулся я еще затемно, с тупым чувством потери и непонятной готовностью куда-то бежать. Дом был мне смутно знаком, но гораздо меньше привычен, чем Ромкин. Я развернулся и изумленно посмотрел на небольшую фигурку, укрытую одеялом почти по самую макушку. Кира? Я потер лицо, заставляя себя не паниковать и сосредоточиться. Встал, подошел к окну и отодвинул занавеску. Я не знал, чего искать и на что смотреть, бездумно фиксировал всё, что попадало в поле зрения и внезапно понял: сон. «Не может быть», – прошептал я, окончательно проснувшись и ужаснувшись той бездне, что разверзлась у меня под ногами. Я в собственной квартире, на кровати спит моя жена, накормившая меня ужином, который приготовила теща, а беспечный смех, страстные поцелуи, ананасы и бурное обсуждение штрафного на 64-й минуте, перешедшее в не менее бурный секс – всё это только сон. И мой Малиновский отдаляется всё больше, вечно чем-то или кем-то занят, не звонит вот уже девять дней, редко заходит в «Зималетто» и не зовет к себе на огонек.
Кое-как я протянул до вечера, решая неотложные проблемы и занимаясь рабочей текучкой. А когда сел за руль, то с беспощадной ясностью понял, что головоломку под названием «жизнь» я сложил неправильно. И если у меня и остался еще шанс исправить ошибку, то только один. Я задумался над тем, что с полгода назад сказал Рома в свой последний день в фирме, которая когда-то была нашей. «Ты же у нас главный герой мелодрамы.» Перемену жанров я принял за биение сердца. За комедией последовала драма, и я так тешился ее приходом, решив, что стал настоящим мужчиной, полюбил. Перепутал, дурак, накал страстей с душевным притяжением. В итоге и рухнул в дешевую мелодраму, старательно доигрывая роль. Роль, в которую поверили все, включая меня. Кроме одного человека, читавшего меня как открытую книгу, даже когда я выдирал страницы, склеивал их или заливал спиртным. Ну что ж, пора менять репертуар. Мне надоело фальшиво улыбаться и смеяться, не получая удовольствия от смеха. Хочу обратно в комедию. Туда, где главных героев двое.
Я ткнул в кнопку звонка и стоял, нетерпеливо прислушиваясь к затихающей веселой трели. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Дверь отворилась и на пороге встал заспанный Рома, взлохмаченный, уютный и до непристойности манкий. Посмотрел на меня, на чемодан у моих ног и почему-то мне за спину.
– Не беспокойся, я не насовсем, – соврал я. И добавил: – Добрый вечер.
Хмыкнув, он втащил внутрь чемодан, потом втянул меня.
– В это время суток принято говорить «спокойной ночи».
Я молча расстегивал пальто, а он стоял, прислонясь плечом к стене, и улыбался, отдавая себя целиком моему безрассудству.
читать дальше
Название: Козлята над пропастью
Автор: Амалия А.
Бета: LanaAkaRowan
Размер: драббл (578 слов)
Задание: фобии и страхи
Пейринг: Андрей / Роман
Категория: слэш
Жанр: юмор, романтика
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Ничего особенного, просто Андрею не спалось...
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Козлята над пропастью"
Два сингла были забронированы в одном из лучших отелей Петербурга.
– О, да мы соседи, – отметил Роман, когда они с Андреем, уставшие и довольные удачными переговорами, собирались разойтись по номерам. – Будем перестукиваться. Давай договоримся: если один стук, это означает «Приходи, мне скучно»; если два – «Приходи скорее, мне очень скучно»; если три – «Как хорошо, что есть на свете такой замечательный человек, как Роман Малиновский».
– А если четыре с моей стороны, то это будет значить: «Завязывай маяться дурью и ложись спать, особо выдающаяся персона», – проворчал Андрей и толкнул дверь своего номера.
– Доброй ночи, – проворковал ему в спину друг.
Через пятнадцать минут, выйдя из душа и неспешно вытирая полотенцем волосы, Роман услышал стук в стену. Раз, два, три, четыре, пять. Усмехнулся и достал мобильник из кармана пиджака, висящего на стуле.
– Андрюша, мы насчет пяти раз не договаривались. Я теряюсь в догадках.
– У тебя нет снотворного? – глухо спросил Андрей. – Сна ни в одном глазу.
– Увы. Я снотворным не пользуюсь, сплю как младенец.
– А у меня в последнее время с этим проблемы. Как подумаю о совете директоров…
– Ты много думаешь, Жданчик, – Роман с удобством устроился на кровати. – У тебя горе от ума. Попробуй просто расслабиться. Закрой глаза и посчитай козлят.
– Каких еще, к чертям, козлят? – почему-то разозлился Андрей.
– Обыкновенных. Симпатичных. Безрогих. Представь, что они прыгают через пропасть. Один, второй, третий. И так далее. Не заметишь, как заснешь.
– Бредятина, – выпалил Андрей и отсоединился.
«Юпитер, ты сердишься», – с нежностью подумал Роман и вытянулся на постели, решив предаться мечтаниям о несбыточном.
Прошло меньше пяти минут, и в стену даже не стукнули, а долбанули. Два раза.
Задавливая смех, Роман снова добрался до телефона.
– Палыч, ты ничего не перепутал? Два стука означают «Приходи скорее, мне очень скучно».
– Именно! – прорычал Андрей. – Потому что ты только хуже сделал… этими козлятами!
– Не понял?
– Ты сказал: «Представь, что козлята прыгают через пропасть». А у меня с детства кремнофобия!
– Что у тебя? – Роман аж приподнялся на кровати.
– Болезнь такая. Редкая. Страх перед пропастью. И теперь меня реально трясет! И козлята эти несчастные перед глазами!
Роман хохотал. Андрей дышал в трубку тяжело и гневно.
– Тысяча извинений, – выдавил Малиновский сквозь смех, – я не знал про кремнофобию. Снимаю козлят над пропастью. Думай о бабочках на лужайке.
– Поздно! Ни о чем другом я уже думать не могу! Иди сюда, изверг! – нервно распорядился Андрей.
– Иду, иду, узурпатор, – со смирением в голосе ответил Роман и потянулся за халатом.
…В номере у Андрея было темно. За тонкими шторами мерцали огни Петербурга. Их света было недостаточно, чтобы разглядеть лицо Романа, но угадывалась на нем легкая улыбка.
– И какое наказание меня ожидает, жертва редкой фобии? – спросил он тихо, близко подойдя к застывшему у окна другу.
– Может, сам назначишь? – спросил Жданов еще тише.
– Ммм… – Роман сделал вид, что задумался. – Да, честно говоря, опасаюсь опять попасть впросак. Мало ли какие еще тайны хранит твой нестабильный разум.
– А ты рискни.
– Одно дело рисковать собой, Андрюша. И совсем другое – лучшим другом, подверженным коварным психическим заболеваниям … ну, если только он не любит их выдумывать.
– За то, что ты видишь меня насквозь, Малиновский, тебя давно следовало бы убрать.
Почти беззвучно смеясь, Роман коснулся пальцами его шеи. Уловил сумасшедшее биение жилки. Увидел, как пришел в движение от сглатывания кадык.
Во влажных глазах Андрея страх тесно сплелся с ликованием. Губы разомкнулись.
Оба услышали какой-то звон. То ли звонарь ближайшей церкви перепутал день с ночью, то ли это звенело само время, миллионы минут отсчитав до этого самого мига.
– Да здравствует кремнофобия, – шепнул Роман у раскрытых губ Андрея, оттягивая момент, за которым еще один шажок – и из пропасти будет уже не выбраться. Никогда.
Кое-что об осенних холодах
читать дальше
Название: Кое-что об осенних холодах
Автор: Амалия А.
Бета: LanaAkaRowan
Размер: мини (2 328 слов)
Пейринг/Персонажи: Катя / Роман
Категория: гет
Жанр: романтика, юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: Мерзнуть вредно. А влюбляться полезно. Наверное...
Примечание 1: Навеяно заявкой "А можно мне тоже Рома/Катя? В каком угодно ключе..."
Примечание 2: Автор подозревает в себе потенциал для продолжения.
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Кое-что об осенних холодах"
Мне страшно было заходить в подъезд и совестно смотреть в лицо старушке-консьержке. Ноги налились тяжестью и едва преодолевали ступеньки, запинаясь на каждой третьей. Сердце от волнения выдавало зашкаливающий ритм.
Но вот странность – едва я подняла ледяную руку, весившую, по ощущениям, тонну, и нажала на дверной звонок, меня удивительным образом отпустило напряжение. Мышцы расслабились, дыхание восстановилось, тело будто омыла теплая волна. Может, потому, что мелодия звонка была нежной и переливчатой. Звонкой и веселой, как детская песенка.
Я даже не вздрогнула, когда Малиновский открыл мне дверь и я узрела, что он голый.
То есть не совсем, конечно, а по пояс. Ремень на брюках был не до конца всунут в пряжку. То ли хозяин только что откуда-то явился, то ли, наоборот, куда-то собирался.
– Катя? – спросил он изумленно.
Что ж, для изумления у него были все основания. Екатерина Пушкарева, собственной персоной, на пороге его квартиры. Мирным субботним вечером, когда актуален беззаботный отдых в вихре развлечений.
– Здравствуйте, Роман Дмитриевич.
– Здравствуйте, – от удивления он не сдвинулся с места и не предложил мне войти. – Что случилось?
– Ничего, – у меня получилось открыто ему улыбнуться. – Не пугайтесь. «Зималетто» не сгорело, все живы, никто не угодил в больницу. Война не началась, эпидемия тоже. Да, и мы не разорены.
Кажется, я перечислила все бедствия, которые могли бы хоть с натяжкой, но оправдать мое появление в доме вице-президента.
– Тогда что вы тут делаете? – он не стал прикидываться, что не ошарашен моим приходом.
– Я войду? – скромно спросила я.
– Да, разумеется, – спохватился Роман и посторонился.
По квартире гуляли ароматы туалетной воды. Что-то экзотическое, океанское. Дальние дали, морские путешествия. Свобода и простор.
Прямо из прихожей – вход в спальню, вид на широкую кровать. Заметив, куда устремлен мой взгляд, Малиновский поспешил меня перенаправить:
– Налево, Катя. Проходите в гостиную. Хотите чаю? Минеральной воды?
Еще бы газировку «Буратино» предложил.
– Спасибо, не надо, – вежливо отказалась я, сняла легкое осеннее пальто и пристроила его на вешалку. Туда же закинула вязаную беретку и принялась стягивать полусапожки.
Малиновский следил за моими действиями с возрастающим беспокойством.
– Что он натворил? – озарившись догадкой, задал Роман вопрос.
– Кто? – уточнила я.
– Шеф ваш, Андрей Палыч. Вляпался во что-то и вас не послушал, да? Это он может, авантюрист чёртов. Не волнуйтесь, мы не позволим ему наломать дров. Изложите мне суть, и тогда …
– Андрей Палыч ни при чем, – перебила я, отбросила сапожок и выпрямилась. – Роман Дмитриевич, займитесь со мной любовью, пожалуйста.
– Что? – переспросил он после мхатовской паузы, за время которой я и не подумала провалиться от смущения сквозь пол. Только испытала прилив жара к лицу.
– То есть сексом, – внесла я важную поправку. – Простите, оговорилась. Какая любовь. Нет никакой любви.
Роман коротко рассмеялся, оборвал смех кашлем, продышался и посмотрел на тумбочку, где стоял телефонный аппарат. Наверное, в обалдении лихорадочно припоминал, какой номер у скорой – ноль два или ноль три.
– Я не сумасшедшая, – заверила я и стала расстегивать пуговицы на кофте. – Просто ненавижу осень, увядание, холод и пустые иллюзии. Я устала от глупых мечтаний, и меня разозлили людские издевки. Я не так плоха, как вам кажется. Стоит только приглядеться.
– Катюша, успокойтесь, – задушевно попросил Роман. – Давайте пройдем в комнату, вы присядете и…
– И что? – я стряхнула с себя кофту на пол и бросила сверху очки. – Присяду, и вы начнете меня убеждать, что жизнь прекрасна и удивительна, зря я так расстраиваюсь?.. Ну, во-первых, я не расстраиваюсь, мне это надоело. Во-вторых, жизнь не прекрасна и не кошмарна – она разная, и надо ее воспринимать такой, какая есть. Главное – не ждать чего-то несбыточного, а брать то, что дано.
Я расстегнула молнию на юбке, и она соскользнула к моим ступням. На мне остались тонкие колготки телесного цвета, черные трусики и такой же черный бюстгальтер. В довершение я вынула заколку из волос и помотала головой, позволяя прядям беспорядочно рассыпаться по плечам.
– Когда я раздеваюсь и смотрюсь в зеркало, – продолжила я, пользуясь онемением Малиновского, – то не вижу ничего дурного. Да, у меня нет вкуса, но природа же в этом не виновата, верно? Создавая меня, она выполнила свою работу вполне качественно, а все мои проблемы – только из-за моей дурацкой головы. Или я ошибаюсь?
– Вы явились ко мне как к эксперту в вопросах анатомии и психологии? – Роман сумел прийти в себя настолько, что даже вполне хладнокровно усмехнулся, скользнув по мне цепким взглядом.
– Когда вы впервые заглянули ко мне в каморку, Роман Дмитриевич, вы тут же закрыли дверь и сказали Жданову: «Ну и мымра». Уж извините, но у меня хороший слух. Нет, я не обиделась, но с тех пор мне очень хотелось сделать то, что я сделала сейчас, и спросить у вас: а вы не поторопились с выводами?..
Я вытянулась перед ним в струнку, уязвимая и стойкая. Давала добро на удивление, осуждение, насмешку, изучение моего тела в мельчайших подробностях – на всё что угодно. Пожалуйста, глядите. Смейтесь. Ужасайтесь. Крутите пальцем у виска. Меня ничто не тронет. Я улыбаюсь и не опускаю ни головы, ни ресниц. Не боюсь казаться нелепой, навязчивой, чокнутой. Ни страха, ни сожаления, ни стыда.
– Займитесь со мной сексом, Роман Дмитриевич, – повторила я свою просьбу. – Просто так, без причин. Вернее, по причине того, что сейчас вечер субботы, осень, листья увядают, а надо бы жить и радоваться. Когда холодно, хочется согреться. Что в этом плохого?
– Ничего, – неожиданно согласился он, прекратив путешествовать по мне взглядом вверх-вниз и остановившись на моих глазах. – Согреться, когда холодно, – святое право каждого. Но почему вы пришли именно ко мне?
– Вы мне нравитесь, – ответила я с легкостью.
– А я думал, вам нравится другой.
– Другой мне нравится тоже, – я опять не замедлила с ответом. – Но к нему я не пойду – он почти женат, это было бы непорядочно. А вы свободны. Всё просто.
– И логично, – задумчиво кивнул Роман. Теперь его распирал смех, он усиленно поджимал губы и кашлянул, чтобы настроить голос на серьезную тональность. – Спасибо за искренность, Катя. Ну, и за то, что выбрали меня в качестве батареи. Но… ничего, если я все-таки откажусь?..
– Конечно, Роман Дмитриевич. Всё в порядке, – миролюбиво откликнулась я и наклонилась за юбкой.
– Подождите, – растерянно остановил меня он. – То есть вы пришли, разделись, предложили себя … А теперь спокойно оденетесь и уйдете?
– А чего вы ожидали? – я вздохнула. – Что я закачу истерику, разрыдаюсь? С какой стати? Вы имеете полное право сказать мне «нет».
– Бред какой-то, – то ли от гнева, то ли от оторопи Роман приблизился, довольно резко забрал юбку из моих рук и отшвырнул ее. – Я что, участник шоу «Розыгрыш»? Сейчас сюда ворвется Валдис Пельш с букетом цветов и съемочной группой?
– Шоу «Розыгрыш» давно закрыли, – терпеливо напомнила я. – Наверное, рейтинги упали. Всё по-честному, Роман Дмитрич.
– У вас не все дома?
– Все. Мама, папа. Едят на кухне борщ и не подозревают, где я, что со мной… и чего я на самом деле хочу.
Я смиренно поцеловала его в грудь. Затем в ключицу и шею. Он вздрогнул, провел языком по губам, обхватил ладонями мое лицо.
Как я этого ждала! Чтобы вот так – совсем близко. Чтобы его зрачки расширились от непонимания происходящего и от ощущения, что во всем этом безумии определенно есть некая прелесть.
– Зачем?.. – требовательно спросил Роман, слегка охрипнув.
– Я считала, что вы не из тех, кто задает лишние вопросы.
– Я не из тех, кто не заботится о последствиях. Меня, знаете ли, на чем только не пытались поймать.
– Я не ловец, Роман Дмитрич. Не бойтесь. Я просто не люблю осень.
Я целовала его подбородок и щеки, и мне так это нравилось, что я зажмурилась от удовольствия. Аромат океана и дальних странствий кружил мне голову.
Малиновский впился в мой рот. Это было похоже на грубоватую проверку – не рвану ли я прочь, испугавшись собственного безрассудства, не признаюсь ли, что по-идиотски пошутила. Но я пришла в такой восторг и волнение от умелого поцелуя, что прижалась к мужскому телу еще сильнее. И, кажется, застонала – толком не слышала. Всё заглушал грохот крови в барабанных перепонках.
– И часто вы вот так ходите по квартирам в поисках спасения от холодов? – спросил Роман, оторвавшись от моих губ. Он тяжело дышал и сверкал потемневшими глазами.
– Первый раз, – сообщила я, смело поглаживая пальцами его плечи. – Хотя нет, вру. Когда-то давно я пришла в общагу к одному подлецу. Но тогда я еще верила в любовь. А теперь всё замечательно!
– То есть, потеряв веру в любовь, вы наконец поняли, что жизнь неплохая штука?
– Именно! Если к ней относиться без заморочек, – засмеялась я, наслаждаясь тем, как сильно его руки обхватили мою талию и спустились затем на бедра.
– А вас не смущает, что я тоже подлец?
– Я надеялась, этот факт облегчит мне задачу. Я хочу заняться с вами сексом. Вы согласны?
– Катя, у вас за плечами МГУ и стажировка за границей. У вас быстрый карьерный рост и блестящий ум экономиста. В чем подвох?
– Да забудьте вы про мой ум! От него одно горе, это еще Грибоедов сказал! – негодующе воскликнула я и потянулась к его губам.
Мы неистово целовались и прямо в прихожей, стоя, ласкали друг друга. У меня стремительно и волшебно темнело в глазах. Одна рука Романа, стянув с моего плеча лямку бюстгальтера, ощупывала грудь. Вторая, забравшись мне в трусики, исследовала лоно, отвечающее на прикосновения жаром и влагой. Я рванула так и не угнездившийся в пряжке ремень на его брюках, потянула вниз молнию и тоже превратилась в скрупулезного исследователя.
– Ох… – немного испуганным, но восторженным выдохом оценила я размер и твердость.
– Я так понимаю, отступать некуда? – голос Романа превратился в горячий шепот, но нотки паники окончательно из него не улетучились.
– Позади Москва, – изнемогая от желания, подтвердила я. – Нас осталось двое на поле боя.
– Умрем, но не сдадимся, – проявил он истинное мужество и подхватил меня на руки.
Рухнув на кровать, мы избавляли друг друга от одежды так яростно, словно от этого зависел исход поединка с каким-то неведомым, но беспощадным врагом. Будто на нас осуждающе взирало целое войско, бряцая оружием, но не решалось напасть, пока мы самозабвенно заняты столь важным действом.
– Не передумала? – спросил Роман в тот момент, когда под тяжестью его тела из моего горла вырвался стон удовольствия.
– Поздно. Ты уже во мне.
– Еще не совсем, – он усилил напор. – Но ты права – вопрос катастрофически запоздал.
– Хорошо… – не сдержала я краткого, но искреннего определения происходящего.
– То есть мне надо подбадривать себя мыслью, что ты не ошиблась в выборе батареи?
– А ты умеешь делать это молча? – взмолилась я и крепче обхватила его ногами.
– В принципе, да. Но мы так мало успели пообщаться, что почему бы и не компенсировать в процессе?..
Я захлебывалась от смеха и блаженства. Это было странно – смеяться, прерываясь на поцелуи, двигаться и снова шептать друг другу всякую уморительную чушь.
– А мне полагается сказать, что ты великолепна?
– Да ну. Штампованная фраза из дешевого кино.
– Тоже верно. Тогда я скажу, что ты очень надежный однополчанин.
Новый приступ беззвучного хохота едва меня не задушил. Оргазм приближался. Я откуда-то знала, что он будет грандиозным. Возможно, я закричу или поведу себя как-то совсем неприлично. Но всё было неважно. Я готовилась праздновать победу над промозглой осенью. Над унылым одиночеством и заумной правильностью. Над всем тусклым, скучным и ненавистным, что есть на свете.
Роман тоже был близок к пику, убыстряясь в натиске. Я думала, пошутить ему уже не удастся, но за пару секунд до апогея он выдал:
– Это ЖЭК виноват. Запоздал с подачей отопления и… – фраза оборвалась хриплым протяжным стоном.
Меня, смеющуюся, пронзила мощная судорога. Вторая. Третья.
Бряцающее железным оружием войско противника разлетелось во все стороны, как от атомного взрыва…
Бамс!..
Я очнулась от грохота, поспешно сползла с рабочего кресла на пол и стала подбирать то, что свалилось со стола, – груду папок, степлер и стакан с карандашами и ручками.
Лицо, уши, шея немилосердно пылали, а внизу живота пожар медленно утихал. Огонь гас, оставляя после себя угли и пепел.
Собрав свой скарб, я осталась сидеть с ним на полу, прислушиваясь к голосам извне. За хлипкой дверью Жданов и Малиновский, в очередной раз сочтя меня глухой, обсуждали мой «благородный» поступок.
– Нет, я отдавал должное ее мозгам. Но чтобы она еще и вся из себя порядочная оказалась!..
– Так я тебе и говорю, – откликнулся Андрей. – У на лбу всё это прописано! Крупными буквами!
– Да нет, Андрюша. У нее на лбу другое написано, – снисходительно возразил Роман. – У нее на лбу написано: «Я люблю Андрея Жданова». И если ты этого не понял, то грош цена тебе как руководителю…
Бубнеж наконец перешел в шепот. Слава богу, сообразили, сердито подумала я и поднялась. Но рано обрадовалась. Голоса вдруг снова зазвучали со всей отчетливостью.
– Честная, умная, порядочная, – со вздохом перечислил Роман. – Если б она еще красавицей была… Я не знаю, что б я сделал. Я б, наверное, женился. Ну, правда! И почему все честные, умные женщины такие страшненькие?..
– И не говори, – поддержал его Андрей.
Дальше можно было не слушать. Можно было только посмеяться или поплакать. Или всё-таки приказать себе по-настоящему оглохнуть и мысленно уплыть куда-нибудь далеко. Например, на побережье Коста-Брава. Идти босой по песку в какой-нибудь хламидке и длинных разноцветных бусах, подставив лицо теплому ветру.
Всё неправильно устроилось в моей голове. Я влюбилась не в главного героя. Я спутала все законы жанра. И чувство моё тоже неправильное. Я не хочу за него замуж. Не хочу с ним отношений. Я достаточно умна и трезва для того, чтобы понимать – ничего, кроме мучений и нервотрепок, из этого не вышло бы. Никогда.
Но мне нравится грезить о нем наяву и во сне.
Мои грезы настолько реальны, что я умею испытывать наслаждение, просто закрыв глаза, вдыхая-выдыхая и рисуя в сознании живые картины.
Эти картины – за пределами логики, приличий и здравого смысла. Но мне от этого не стыдно. Мне весело.
Сегодня я «благородно» отказалась от взятки в сто тысяч долларов. Ведь если бы меня разоблачил Андрей Палыч, он тут же указал бы мне на дверь. И я потеряла бы возможность видеть улыбку Романа Малиновского, его зеленые глаза с искрами беспечности и порока. Смешной, обаятельный, шаловливый, он насыщает собой запретные игры моего воображения.
Кажется, я профукала самую выгодную сделку в своей жизни. Но не переживала по этому поводу, а сидела и улыбалась как дурочка, наводя порядок на рабочем столе.
Вечером у лифта встретились я, Роман и Урядов.
– В моем кабинете всё еще холодно, – пожаловался Малиновский начальнику отдела кадров.
– Что поделать, – Урядов развел руками. – Веерное подключение, до нас очередь пока не дошла. Вы тоже мерзнете, Екатерина Валерьевна?
– Нисколько, – ответила я.
– И как согреваетесь? – полюбопытствовал Роман.
– Есть множество способов, – я улыбнулась ему и первой вошла в кабину.
– Не поделитесь? – он живо шагнул следом.
– Нет, Роман Дмитрич. Тут каждый справляется сам. Как может.
Малиновский странно на меня посмотрел и почесал затылок.
Я стояла, окутанная океаном тепла с мизерной каплей печали.
Не надо бояться
читать дальше
Название: Не надо бояться
Автор: LanaAkaRowan
Бета: Малиножорка
Размер: драббл (564 слова)
Пейринг: Роман / Андрей
Категория: слэш
Жанр: флафф
Рейтинг: R
Краткое содержание: В каждом человеке есть потайные дверцы, ключи от которых лежат неизвестно где.
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Не надо бояться"
До чего странно устроена жизнь – даже от бестолковых и утомительных женщин бывает польза. Если бы не Вика, подбиравшаяся к его эрогенным зонам и доводившая своей активностью до озверения, когда приходилось изображать хотя бы симпатию, он мог и не собраться купить наручники. А в них она все-таки не так доставала. И ведь как знал, что они понадобятся в более приятной компании, не выбрал те, на которые она соглашалась, с пошлой розовой опушкой и стразами. Роман положил небольшой плоский ключ на широкую полку в изголовье кровати. Обычные с виду, не игрушки. И так хорошо смотрятся на запястьях Андрея. Впрочем, ему всё идет. И простыни цветом в морскую волну, и луч солнца на бедре, и нагота, и горящий царственным безумием взгляд.
– Напоминаю, как всё было.
– Что ты творишь?!
– Я сказал, что терпеть не могу, когда меня раздевают. Считай это комплексом, манией или фобией, но с детского сада я всегда раздеваюсь сам. Я повторил это тебе сто раз. Извини, Андрюш, но надоело. Не можешь подержать свои руки при себе? Так я помогу. По-дружески.
И зубовный скрежет ему тоже идет. Но улыбка больше. Прохиндейская. Роман любил его именно таким – прикидывающимся простачком, но просчитывающим несколько шагов вперед. Заправив ремень обратно в пряжку, он устроился над Андреем, коленями по обе стороны от его бедер.
– Хочешь?..
Роман поцеловал плечо и провел языком по набухшей вене на шее.
– Раздеть...
Чуть прикусил мочку уха и мелкими поцелуями добрался до губ.
– И увидеть...
Их языки встретились, снося плотину и давая дорогу сладкой похоти, поглаживания сменялись борьбой, поцелуй вышел долгим, страстным и слегка сердитым.
– Меня?
Андрей рванулся, забыв о наручниках, но тут же они ему о себе напомнили.
– Попался, красавчик, – расплылся в улыбке Роман.
Ему всё больше кружило голову желание. С Викой, он же отлично помнил, было не так. Наручники всего лишь помогали держать в узде ее порывы, не давать ей продлить приятный в некоторых отношениях, но в целом раздражающий процесс. Он нетерпеливо подался вперед, зарылся пальцами в черные волосы и резко потянул, заставляя Андрея запрокинуть голову. Коснулся губами шеи, на миг почувствовав себя голодным вампиром, который дорвался до пиршества, но не остановился, спускаясь всё ниже, целуя, покусывая и рисуя пальцами спирали, совершенно шалея от горячего отзыва, от стонов через прикушенные губы. Такая податливость, такая доступность... Такая власть. Романа шарахнуло ледяным пониманием почти потерянного контроля и он слетел с кровати, испугавшись самого себя. Руки подрагивали, а сердце билось в горле и просилось на выход. Он почти забыл о том, что в теле жила душа, что под его ласками плавился человек, который ему дороже всех. Кажется, Андрею нравилось происходящее, но он забыл это проверить. Роман прикрыл глаза, борясь с дурнотой. Надо было немедленно снять наручники, но он не мог бы к ним прикоснуться – это значило оказаться слишком близко к опасной грани соблазна. А полагаться на свое самообладание он больше не решался.
Неимоверным усилием воли Андрей успокоился и, заставляя себя мелкими дышками набирать воздух в легкие, выровнял дыхание. И лишь когда появилась уверенность, что голос его послушается, он заговорил, каждым словом лупя в напряженную спину Романа.
– Хорошая игра «всё будет, как я захочу», но разве не лучше выбрать другую? Разве ты, ты, Ром, не создан для нее? Мы оба – разве нет? Ты можешь сделать так, что не мое тело, а я покорюсь твоим желаниям.
– Это требует времени.
– Лично я никуда не тороплюсь.
Роман обернулся, прищурился, глядя против света, пытаясь прочесть не сказанное по глазам и таящейся в углах губ улыбке.
– Я тоже.
– Тогда разденься и возвращайся, чертов изверг!
Не насовсем
читать дальше
Название: Не насовсем
Автор: LanaAkaRowan
Бета: Малиножорка
Размер: мини (1825 слов)
Пейринг: Андрей / Роман
Категория: слэш
Жанр: романтика с примесью ангста
Рейтинг: R
Краткое содержание: А не пойти ли нам войною... против всех?
Для голосования: #. WTF Nerodiska 2017 – "Не насовсем"
Я помедлил ровно один миг и ткнул непослушным пальцем в кнопку звонка. Привычная веселая трель помогла расслабиться и слегка уредила бешеный стук сердца. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Малиновский, зараза, да сколько же можно ползти? Ты же дома, я видел свет в твоих окнах. Мысль о том, что он может быть не один и в этом неодиночестве занимается чем-то настолько приятным, что отвлекаться не собирается, привела меня в состояние, близкое к тому, в которое впадали наевшиеся мухоморов берсерки.
– Малиновский!..
Прежде чем я подобрал подходящий эпитет, дверь распахнулась и мой друг предстал передо мной во всей красе человека, только что стоявшего под душем.
– Ты внезапен, – сказал он со смесью укора и, как я разрешил себе понадеяться, радости.
Он ухватил меня за руку и, втянув в прихожую, быстро захлопнул дверь. Мне хватило холодной логики согласиться с тем, что не следовало дожидаться появления кого-нибудь из соседей. Потому что из одежды на нем было лишь полотенце... которым он вытирал волосы.
– Добрый вечер, – ляпнул я. Никто бы и не догадался, что я тщательно всё продумал и явился сюда с готовым планом действий. А впрочем, может оно и к лучшему? Плевать мне на все замыслы и тактики, да здравствует импровизация! – Вот, решил зайти.
Это была унылая констатация факта, но Роман понимающе кивнул и улыбнулся:
– Чтобы пожелать мне спокойной ночи?
– В каком-то смысле, – всё с той же потрясающей основы вселенной креативностью ответил я и принялся расстегивать пальто. – У тебя виски есть?
– У меня есть всё, – заявил он и, сверкнув крепкой задницей, скрылся в ванной.
Насчет всего Роман, конечно, прихвастнул, но то, что у него было, меня определенно вдохновляло. Особенно ту малую часть меня, которой не было дела до моей разумности. Я помнил его в раздевалке спортивного клуба, почти такого же, с влажной после душа кожей, ничуть не смущавшегося своей наготы и беззаботно перекидывавшегося репликами с Чубаровым и другими парнями. Но там всё было иначе, без привкуса интимности. Без того, что при большом желании и развитой фантазии можно было принять за обещание.
– Пошарь в холодильнике, там банка с ананасами, – донеслось из незакрытой ванной.
С великим трудом мне удалось сосредоточиться и сообразить, что он предлагает мне закуску. Но пить я не собирался, поэтому на кухню не пошел, а устроился в кресле, лишь мельком глянув на круглое ложе. Мне нужно было всё мировое спокойствие для того, чтобы не испугать Рому раньше, чем...
– Чего расселся?
Я вздрогнул от голоса, прозвучавшего совсем близко. Черт! Тут еще кто кого испугает.
– Передумал.
Он смотрел на меня задумчиво, чуть наклонив голову набок и почесывая босую ногу об угол книжного шкафа. Махровый халат в крупную клетку тем временем соблазнял меня небрежным узлом на поясе.
– Может тебе телевизор включить? Где-то там должен быть чемпионат Европы.
– Если только в беззвучном режиме, – половинчато согласился я, в очередной раз поражаясь тому, как Роман умеет не задавать ненужных вопросов.
Когда я его затащил в клуб, то и предположить не мог, что футбол – опасная игра. А впрочем... Я тряхнул головой. Хватит уже самого себя обманывать. Всё началось отнюдь не с отсутствующих дверец в душевой. Они, скорее, были следствием.
Пульт упал у него из руки, тихо стукнув о покрытый ковром-циновкой пол. Мои пальцы коснулись его подбородка, задели губы.
– Жданов...
Маловато удивления. Ничего, сейчас исправим.
– Ром, скажи, а ты мужчин соблазнять умеешь?
Его добродушный смешок меня завел так, что если бы он опустил взгляд, то понял бы всё в одну секунду. Но Роман расфокусированно смотрел мне в лицо, явно собирая кусочки головоломки в цельную картинку и припоминая, что сегодня происходило, что могло меня выбить из колеи.
– А тебе что, срочно понадобилось?
Вот как у него так получается, что даже стреляя вслепую, он попадает точно в цель? Мне очень-очень срочно.
– Я не про любовь и прочую чепуху. Секс как приятное времяпровождение, без обязательств, ревности и одного и того же лица каждое утро. – Фраза оказалась слишком длинной, мне уже не хватало дыхания. – Научи.
Я скинул джемпер, чувствуя, как поверх внутреннего жара по телу распространяется озноб и меня начинает потряхивать. Роман был так серьезен и невозмутим, что я уже почти уверился в крахе моей затеи. Но тут он открыто улыбнулся и щелкнул пальцами:
– Проще простого, Андрюш. Подходишь и целуешь. Ничего яснее быть не может.
– Мужчину? Как?
– Как обычно. Губы мягкие – и всё!
– Да, но потом все-таки разница есть?
Он посмотрел на меня, как любящая мать на неразумное дитя.
– Когда наступит «потом», тогда и разберемся.
Что-то меня насторожило, но я не успел понять, что именно. Он шагнул ближе, окутав меня запахом своего геля и почему-то нагретого солнцем песка. И поцеловал. Легко, в одно касание. Снял с меня очки, глянул в глаза и собрался поцеловать еще раз, но я, озаренный светом внезапной догадки, безотчетно отступил на полшага назад.
– Стоять! – Его твердая ладонь легла мне на поясницу, не давая двинуться дальше. – Доходчиво объясняю?
– Ты гей?
– Конечно нет.
Однако намерения его уже были столь же красноречивы, как мои. Хотя рыхлая ткань халата скрывала их чуть лучше, чем туго натянувшиеся брюки.
Свободной рукой Роман с искусством фокусника расправился с застежкой ремня и приник губами к моему уху.
– Может, поучаствуешь?
Голос прозвучал будто у меня в голове, но вопрос затерялся в темных лабиринтах мозга, сгинув там без следа. Я мог только стоять столбом, молча и не шевелясь. За окном ревела буря, а может это с таким шумом проносилась по венам разгоряченная кровь, вопреки законам физики и анатомии собиравшаяся к его прижатой ладони.
Улыбка Ромы превратилась в усмешку, а через мгновение он толкнул меня и лопатками я почувствовал стену. Его руки уже схватили меня за плечи, не грубо и не яростно, но так, что вырваться было бы непросто.
– Кого ты хочешь соблазнить?!
Вчуже удивившись такой неожиданной тупизне в обычно догадливом человеке, я никак не мог решить, что лучше сделать сначала – развязать его пояс или открыть ворота своей тюрьмы.
– Отвечай, Андрюша.
– А ты не заметил, на кого сейчас смотрит мой одноглазый?
Роман поперхнулся на вдохе, засмеялся и прижал меня к стене с такой силой, что я едва не стал деталью рисунка на обоях. На этот раз поцелуй был настоящим: жарким, жадным и туманящим мысли.
С живейшим интересом пронаблюдав за моей борьбой с брюками и трусами, Роман протянул руку к освобожденному пленнику и ласково коснулся головки самыми кончиками пальцев. Это было похоже на удар током и я невольно дернулся.
– Передумал? – тихо спросил он.
– Не дождешься! – отрезал я и потянулся к его порядком надоевшему мне халату.
Но Рома отбил мою руку и вернулся к своему исследованию. Его пальцы вырисовывали затейливые спирали по всему стволу, перелетая от головки к основанию, а мой взгляд не отрывался от заманчивой картины – меж его полураскрытых губ изредка мелькал кончик языка. Я сжал кулаки, борясь с невыносимой потребностью сгрести Рому в охапку и отволочь на зря простаивавшую кровать. Останавливало меня только то, что я весьма смутно представлял себе, что делать дальше. Хорошо иметь аморального друга, который знает ответ на любой важный вопрос. Плохо, когда он не торопится отвечать.
– Ром, я всегда считал, что ты любишь женщин.
– Я люблю заниматься сексом. С теми, кто ценит секс, меня и радости жизни.
– Да, но я-то мужчина, – на всякий случай уточнил я, хотя у него не могло остаться в этом ни малейших сомнений.
– Поверь мне, это сущие пустяки.
Хрипло хохотнув, Рома обнял левой ладонью ствол, а пальцы правой всё настойчивей гладили венчик и уздечку. На грани наслаждения, но всё равно слишком медленно и слабо. Я был уверен, что он видит мои стиснутые кулаки и понимает, что во мне горят все лесные пожары, все доменные печи, все высокотемпературные плазмы...
– Убью!
Как чудесно, что Рома никогда не верит моим угрозам. Хотя в тот момент я бы не поручился, что на этот раз не придушу его на самом деле.
– Терпи и учись.
Он распахнул халат и обхватил одной рукой оба наших напряженных желания. Еще поцелуй. Неторопливый, требовательный и бьющий по нервам. Тем, которые остались живы, когда мы достигли столь невероятной близости там, в его ладони.
Дразнящие движения прекратились, Рома сжал пальцы, ускорил темп и поймал ритм. От острого удовольствия хотелось рычать и я закусил губу, краем сознания помня о том, что где-то на соседней планете есть люди, которым не обязательно слышать, как мы отлично проводим время. Но Рома придерживался другого мнения на сей счет, поэтому он нахмурился, недовольный моей сдержанностью, и перешел к вращениям, в конце каждого проскальзывая большим пальцем по головкам. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. За грань мы вылетели одновременно и будь я проклят, если в доме остался кто-то, не оповещенный о нашем достижении.
На мою попытку сладостно растаять и осесть на пол Рома покачал головой и, облизнув губы, сказал, что успехи надо закреплять, а заниматься сексом пять минут за ночь просто неприлично. Подумав и уняв остаточную дрожь, я с ним согласился. И стащил наконец с него эту дурацкую клетчатую тряпку.
Проснулся я еще затемно, с тупым чувством потери и непонятной готовностью куда-то бежать. Дом был мне смутно знаком, но гораздо меньше привычен, чем Ромкин. Я развернулся и изумленно посмотрел на небольшую фигурку, укрытую одеялом почти по самую макушку. Кира? Я потер лицо, заставляя себя не паниковать и сосредоточиться. Встал, подошел к окну и отодвинул занавеску. Я не знал, чего искать и на что смотреть, бездумно фиксировал всё, что попадало в поле зрения и внезапно понял: сон. «Не может быть», – прошептал я, окончательно проснувшись и ужаснувшись той бездне, что разверзлась у меня под ногами. Я в собственной квартире, на кровати спит моя жена, накормившая меня ужином, который приготовила теща, а беспечный смех, страстные поцелуи, ананасы и бурное обсуждение штрафного на 64-й минуте, перешедшее в не менее бурный секс – всё это только сон. И мой Малиновский отдаляется всё больше, вечно чем-то или кем-то занят, не звонит вот уже девять дней, редко заходит в «Зималетто» и не зовет к себе на огонек.
Кое-как я протянул до вечера, решая неотложные проблемы и занимаясь рабочей текучкой. А когда сел за руль, то с беспощадной ясностью понял, что головоломку под названием «жизнь» я сложил неправильно. И если у меня и остался еще шанс исправить ошибку, то только один. Я задумался над тем, что с полгода назад сказал Рома в свой последний день в фирме, которая когда-то была нашей. «Ты же у нас главный герой мелодрамы.» Перемену жанров я принял за биение сердца. За комедией последовала драма, и я так тешился ее приходом, решив, что стал настоящим мужчиной, полюбил. Перепутал, дурак, накал страстей с душевным притяжением. В итоге и рухнул в дешевую мелодраму, старательно доигрывая роль. Роль, в которую поверили все, включая меня. Кроме одного человека, читавшего меня как открытую книгу, даже когда я выдирал страницы, склеивал их или заливал спиртным. Ну что ж, пора менять репертуар. Мне надоело фальшиво улыбаться и смеяться, не получая удовольствия от смеха. Хочу обратно в комедию. Туда, где главных героев двое.
Я ткнул в кнопку звонка и стоял, нетерпеливо прислушиваясь к затихающей веселой трели. Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Дверь отворилась и на пороге встал заспанный Рома, взлохмаченный, уютный и до непристойности манкий. Посмотрел на меня, на чемодан у моих ног и почему-то мне за спину.
– Не беспокойся, я не насовсем, – соврал я. И добавил: – Добрый вечер.
Хмыкнув, он втащил внутрь чемодан, потом втянул меня.
– В это время суток принято говорить «спокойной ночи».
Я молча расстегивал пальто, а он стоял, прислонясь плечом к стене, и улыбался, отдавая себя целиком моему безрассудству.
@темы: забавно